Итак, перед нами совсем другая Монголия.
Куда-то пропали пески, голые скалы, останцы, бесплодное каменистое крошево.
Степь зазеленела лугами, выпасами,
И при этом ни единой сотки обработанной земли. Никто не пашет, не сеет, не заготавливает корма для табунов и отар. Мы не видели ни одного трактора или уборочного комбайна.
Не встретили ни пяди окультуренной земли.
Первозданная Степь, не потревоженная плугом.
Едем десятки километров – ничего не меняется: все та же ровная зеленая степь, то же синее небо, тот же простор, то же безлюдье.
Но все же, как ни крути, мы постепенно приближаемся к столице.
Вдоль дороги начинается некое оживление.
Дальше больше – пошла сплошная полоса заселения
А вот это что означает?
В Монголии видеть такие «соты» из однотипных домиков мне еще видеть не доводилось. Полагаю, для туристов?
Потому что монголов, ютящихся в таких постройках, я даже представить не могу.
Не доезжая до столицы, нас встретил национальный парк Богдо-Ула.
Видимо, монголы попытались воспроизвести кочевую столицу Чингис-хана.
Размеры, признаться, впечатляющие. И вообще все здесь производило ощущение монументальности. Как это соотносится с нашими представлениями о кочевой жизни?
Где здесь миф и где историческая реконструкция? Не знаю.
Все эти юрты – не просто музейные экспонаты. Это и гостиницы, и рестораны/кафе и даже эстрадные площадки
Ф
Туда в выходные дни съезжаются жители Улан-Батора, преимущественно молодежь, и весело отмечают свои национальные праздники.
Кусочек такого торжества мы застали. Но ничего не поняли - здесь все только для своих на монгольском языке.
И спросить не у кого – русский у молодежи практически вышел из употребления.
Бродить одним среди развеселой монгольской молодежной тусовки нам не захотелось. Поэтому решили махнуть напрямик в Улан-Батор.