То же самое мы имеем сейчас в наших взаимоотношениях с США.
Президентом в Вашингтоне может работать Трамп, может работать Клинтон, а может кто-нибудь ещё.
Но любой американский политик столкнётся с необходимостью защищать американскую политическую гегемонию.
Это необходимо американцам не из природной вредности и не потому, что они привыкли зарабатывать на войнах (хоть и эти факторы играют, но они не основные).
США необходима гегемония, поскольку экономическая модель «золотого миллиарда», верхушку которого составляют США, построена на неэквивалентном, несправедливом обмене.
Обеспечивать этот обмен США могут только опираясь на местные компрадорские правительства,
а, в конечном счёте, на свою военную мощь, помогающую им создавать и сохранять у власти местные компрадорские правительства.
Если хоть одно государство в мире отказывается подчиняться США и заявляет претензию на собственную сферу интересов,
это означает, что создаётся пусть небольшой, но альтернативный американскому мир, в который, в принципе, может прийти кто угодно.
Если Россия сегодня спасла Асада, то завтра она может также спасти любого. Безальтернативность подчинения американскому диктату исчезает.
Американские экономические интересы перестают быть абсолютными.
Система неэквивалентного несправедливого обмена в пользу США начинает работать с перебоями, а затем прекращает работать совсем.
С учётом и без того не блестящего состояния экономики и финансов Вашингтона, это означает не просто кризис,
но жесточайшие социальные потрясения, грозящие разрушением действующей модели американской государственности.
«Лихие 90-е» в американском исполнении будут куда более жестокими, чем в российском (и в целом в постсоветском).
Именно поэтому любой американской власти, будут ли её представлять консерваторы, пытающиеся сохранить господство интернациональных банкирских домов и транснациональных корпораций,
которые давно вынесли из США не только производственные мощности, но и штаб-квартиры,
или это будут реформаторы, пытающиеся вернуть в США промышленное производство, исправить перекосы в торговле, выбраться из долговой ямы и «сделать Америку вновь великой»,
им всё равно необходима гегемония. Без военно-политической гегемонии Америка рушится значительно быстрее, чем успевает вновь стать великой.
Камнем на столбовой дороге прогресса (в виде сохранения и упрочения американской гегемонии) лежит Россия.
Она обладает достаточными военными возможностями, финансово-экономическими интересами и политической волей,
чтобы заявлять о претензии на собственную сферу интересов, в которой её влияние должно быть неоспоримым.
До конца 90-х американцы формально признавали пространство в границах бывшего СССР такой сферой российских интересов.
Но, к концу 90-х – началу нулевых, когда приближение кризиса американской финансово-экономической модели стало очевидным,
а продление её агонии стало возможным только за счёт ограбления ещё не ограбленной Европы и недоограбленных России, Китая и так называемых «азиатских тигров»,
такое положение вещей перестало устраивать США, и они всё активнее начали влезать в российский огород.
Россия поначалу сосредотачивалась.
Её экономика, финансы и вооружённые силы пребывали в жалком состоянии и требовали восстановления.
Единственное, что позволило Москве выжить и вернуть себе статус великой державы, был элитный консенсус.
Не случайно Березовский, Гусинский и Ходорковский оказались редкими париями, не поддержанными большей частью олигархата.
К тому времени российский правящий класс осознал то, что не поняла элита всех остальных бывших союзных республик.
Если не иметь возможности защититься от Запада, опираясь на собственное государство, он не успокоится, пока не ограбит тебя до нитки.
Такова сущность его экономической модели.
До определённого момента Запад не грабил тех, кого признавал своими – членов ЕС, НАТО, Группы семи.
Российская элита сделала в 90-е несколько попыток вступить в ЕС и/или НАТО, получить статус своих и решить, таким образом, проблему без конфронтации.
Запад отказал.
С этого момента стало понятно, что либо он съест элиту вместе с Россией, либо элита сумеет возродить страну и защитить себя и народ.
Российская элита смогла решить стоявшую перед ней нетривиальную задачу, тем более, что после 2010 года Запад оставил вегетарианские привычки в отношении своих.
Западная Европа (старые европейцы) стала активно пожирать Восточную (новых европейцев), а США приготовились полностью слопать ЕС в рамках TTIP.
Кстати по этой причине тоже российская элита проявляет такую лояльность в отношении политического руководства.
Как ни намекает Запад, что не худо бы было избавиться от Путина и можно жить, как при Ельцине, а российские миллиардеры в большинстве своём уже не верят, что их оставят в покое.
Наверное предатели находятся, но такого массового предательства элиты, как в последние годы существования СССР
(когда несколько предателей даже в Политбюро ЦК КПСС заседали) не наблюдается.
В 2008 году в Южной Осетии и в Абхазии и в 2014 году в Крыму Запад получил первые щелчки по носу.
Причём, если на первый он почти не обратил внимания, то второй оказался весьма болезненным.
Наконец с 2015 года в Сирии, Россия открыто выступила против планов Запада и сорвала их реализацию
(включая несколько запланированных, но нереализованных интервенций в Сирию).
Это упрочило позиции России, но не отменило необходимости для США, либо Россию уничтожить, либо низвести на уровень третьеразрядного государства.
В этом отношении грузинские, украинские и прибалтийские националисты, а также молдавские унионисты совершенно правильно оценивали намерения Запада.
Они только неверно рассчитали его силы и силы России. Поэтому они были уверенны, что Москва быстро сдастся, и они окажутся в первых рядах мародёров,
а сейчас выясняется, что им придётся в первых рядах складывать головы за интересы Америки.
США и Британия по старинке коряво организовали провокацию со Скрипалями, а затем в сирийской Думе.
Они привыкли, что никто не решается им перечить, а российское возмущение собирались игнорировать, опираясь, на «мнение мирового сообщества».
И тут выяснилось, что их не поддержали даже собственные союзники по НАТО.