Эти люди встали на защиту народа добровольно, на свой страх и риск.
Их опыт, их мысли и чувства особенно важны для нас.
Они лучше всего могут рассказать, за что и ради чего сражались ополченцы Донбасса и русские добровольцы.
Одного из таких героев, Сергея Каткова (позывной «Каток»),
посетили воспитанники военно-патриотического клуба «Юность Новороссии» Патриотической ассоциации Донбасса.
Ребята помогли Сергею по хозяйству, а он рассказал им о своем боевом пути и плене.— Рука у меня перебита и обожжена,
не получилось воспользоваться гранатой.
Подошли, лежу.
Говорю: «Оружия нет — одна граната».
Зато услышал команду «лягай».
Они, как горох, посыпались на землю.
Ага, думаю, как боевая единица, я еще живой.
Потом меня ударили чем-то по затылку,
очнулся, когда меня уже за ноги тянут куда-то.
Допрашивали в каком-то сарае.
Когда спрашивали: «Ты кто?»,
отвечал: «Смерть ваша».
Начинали бить дальше.
«Кто тебя в бой вел?». Одна Родина и вела.
Опять бьют.
Еще сказали, что хорошо, что к «Азову» в плен не попал, а то бы из меня «тюльпан» сделали.
Это когда подвешивают за ноги, и от живота полосками кожу режут.
Она вниз сползает, и становишься похожим на тюльпан.
Мне повезло, что один из них у меня в кармане обнаружил учебно-послужную карточку еще со времен срочной службы.
Лицо у меня было обгоревшее, неузнаваемое — кровавое месиво.
А он подходит ко мне, спрашивает: «Каток, ты?»
Спрашиваю: «Ты кто?».
Он себя назвал, оказался Саня «Скорик»,
вместе срочную служили. Спрашиваю: «Ты что, тоже попал?».
А он мне: «Нет! Так получилось, что я за них воюю».Говорю: «Вот ты сволочь!
Верни, что у меня отобрал.
Зови своих друзей».
Не стал звать.
Сейчас, говорит, придет медбрат, шины тебе наложит из цинков от патронов,
а ночью мы тебя в больницу отвезем.
Так и получилось.
В «Урал» меня первым занесли.
У меня было самое комфортное место — в запаске…В больнице Краматорска Сергея,
обгоревшего, слепого, с перебитыми ногами, пристегнули наручниками к кровати.
Там он на протяжении 3 недель подвергался ежедневным допросам и пыткам сотрудниками СБУ.
Через 3 недели он был обменен,
но этого хватило, чтобы у него не осталось ни одного целого ребра.