смешно..
с носками вот только не понятно..
Мне тоже . Только вот это нашёл http://be-x-old.wikipedia.org/wiki/%...D0%BD%D0%B0%29
С носками вроде разобрались, но вот с бульбашами у составителя карты прокол образовался. Ведь белорусов прозвали бульбашами, за то что основным продуктом питания у них испокон века считалась БУЛЬБА (картошка). Участников формирования Полесская сечь - УПА тоже именовали бульбашами поскольку командовал этим воинским формированием Тарас Боровец (псевдонимы Тарас Бульба, Чуб и Гонта) но чаще всего был известен как Тарас Бульба-Боровец.
Шутиь тоже надо с умом, со знанием дела.
Статья об одной известной поэтессе, одержимой украинской идеей.
Жертва матери (Малоизвестная Леся Украинка)
http://www.versii.com/blogs/48/122/
...если в отцовской любви и заботе будущая поэтесса недостатка не испытывала, то с матерью была другая история.
Ольга Петровна Косач (урожденная Драгоманова), более известная под псевдонимом Олена Пчилка, превозносится сегодня на Украине как “выдающийся педагог”, “великая мать великой дочери”, мудрая, заботливая, любящая хранительница (берегиня) семейного очага. Ее педагогический опыт предлагают использовать нынешним родителям.
В действительности же, чуть ли ни иконописный образ “великой воспитательницы” бесконечно далек от реальности. Взаимоотношения Пчилки, особы взбалмошной, психически не совсем здоровой (врачи поставили ей диагноз: истерия) со знаменитой дочкой иллюстрируют это в полной мере....мадам Косач не жаловала Ларису и в дальнейшем. Она буквально третировала ребенка, в глаза называла девочку глупой, некрасивой, недотепой, недоразвитой. При этом “великая мать” противопоставляла нелюбимую дочь ее старшему брату, не переставая нахваливать последнего. От постоянных нелестных сравнений у сестры непроизвольно зародилась ненависть к Михаилу, чувство, которое она тщательно скрывала и старательно пыталась в себе задавить. Что же касается отношения к матери, то ее Лариса, несмотря ни на что, очень любила и жутко страдала от отсутствия взаимности.
Сердце мадам несколько смягчилось лишь тогда, когда Леся (так ее стали называть дома с пятилетнего возраста) дебютировала на литературном поприще. Произошло это в 1884 году. Благодаря знакомствам Ольги Петровны в писательской среде, стихи девочки были опубликованы в галицком журнальчике “Зоря” и удостоились благосклонных откликов некоторых литераторов.Успехи дочери (этот и последующие) мать целиком поставила в заслугу себе. Она гордилась Лесиными поэзиями как личным достижением. “Не знаю, стали бы Леся и Михаил украинскими литераторами, если б не я? – писала Олена Пчилка спустя годы крупному галицкому литературоведу Омельяну Огоновскому. – Может, и стали, но скорее всего нет”.
Справедливости ради нужно отметить, что появлением поэтессы Леси Украинки отечественная литература и в самом деле обязана прежде всего ее родительнице. Только роль, сыгранную тут Ольгой Петровной, трудно назвать положительной.Мадам Косач упражнялась в сочинительстве сама и желала сделать писателями всех своих детей (кроме Михаила и Ларисы в семье были еще младшие – сестры Ольга, Оксана, Исидора и брат Николай). Михаил и Ольга даже печатались (опять же, благодаря связям матери) под псевдонимами Мыхайло Обачный и Олеся Зирка, но литературной известности не приобрели. Остальные дети – тем более.
Лишь Лесины творческие потуги дали серьезные плоды. Потому, что усилий она прилагала неизмеримо больше. Нелюбимая дочь упорно стремилась доказать матери, что не такая уж она, Леся, глупая и никчемная. А поскольку Ольга Петровна важное значение придавала литературным занятиям, девочка силилась проявить себя здесь. Чисто по-детски хотела она заслужить материнскую любовь, не понимая еще, что такое чувство, в отличие, скажем, от уважения или признательности, заслужить невозможно.
Родись Леся в нормальной семье, получи от матери ласку и заботу (то есть то, что другие, в том числе ее братья и сестры, получали, как правило, с момента появления на свет), может быть, никогда не стала бы она поэтессой. В лучшем случае в компании с Мыхайлом Обачным и Олесей Зиркой пополнила бы ряды третьесортных, теперь уже давно и заслуженно забытых литераторов. Но история сослагательного наклонения не знает. Случилось то, что случилось.Упорство и настойчивость (унаследованные, между прочим, от матери) давали результат. Девушка усердно трудилась, кропая стих за стихом. Усилия не пропали даром. В бедной талантами провинциальной литературе проявить себя было не сложно. На Лесю обратили внимание украинские “национально сознательные” деятели. Слушавшая похвалы способностям дочери, Ольга Петровна постепенно улучшала отношение к ней, воспринимая добрые слова о Лесе как комплименты себе.
Мечтавшая о том, чтобы гордиться детьми (желание естественное для любой матери, но у безмерно тщеславной Пчилки принявшее гипертрофированные размеры), мадам Косач вынуждена была возложить упования на Лесю. Остальные дети никаких оснований для надежд в этом отношении не давали.
Материнское внимание наконец-то обернулось на отверженную. Безусловно, это был всего лишь суррогат родительской любви. Но, наверное, Леся радовалась и такому, явно запоздавшему проявлению чувств.Вторым пунктом домашней инструкции являлось запрещение учить детей “поповским суевериям”. Будучи убежденной атеисткой, мадам возжелала потомков сделать такими же, в чем затем и преуспела. Только антирелигиозное воздействие сказалось не сразу. А вот языковые ограничения домочадцы ощутили немедленно. Наиболее чувствительно табу на русский язык ударило по формальному главе семейства. Петр Антонович других языков не знал, говорить по-простонародному не умел (хотя и пытался). Его общение с сыновьями и дочерьми свелось к минимуму. Но привыкший во всем повиноваться жене, он смирился без сопротивления, что Пчилка восприняла как должное.
Не смутило суровую мамашу и то, что ограждение детей от русского языка лишало их общения со сверстниками. До таких крайностей не доходили даже ее соратники. Почти все тогдашние последователи украинства (за редчайшими исключениями) оставались русскоязычными. Дети их, понятное дело, тоже были таковыми (малорусское наречие они изучали потом, в процессе обучения) и, следовательно, по мнению Ольги Петровны, не годились в товарищи ее чадам.
“Мне в Киеве хорошо, только не с кем играть, – будет жаловаться десятилетняя Леся в письме к бабушке, – потому что которые есть знакомые – или большие, или маленькие, или не хотят ходить ко мне”. Не ведала она, что причина этой ее детской беды не в “не хотят ходить”, а в капризе “великой матери”.Ольга Петровна направила дочь по стезе лирической поэзии. В ряду других посредственных виршеплетов Леся писала, как умела. Иван Франко, друг семьи Косачей, весьма благожелательно настроенный к новоявленной поэтессе, все же назвал ее ранние сочинения “примитивно рифмованными детскими впечатлениями”, “произведениями достаточно слабыми и манерными”, “слабеньким откликом Шевченковских баллад”.Лесю Украинку называли талантливой, но не читали. Театральные постановки ее произведений часто заканчивались провалом, несмотря на привлечение к спектаклям лучших артистических сил. “Все ее творчество, – сокрушался упомянутый Мыкола Евшан, – не имеет “популярности”, не имеет даже признания”.
Демократия - это когда слепой ведёт слепого.
Из истории славян. укры или ункраны
Начало книги Мавро Орбини
Имя Мавро Орбини известно всем славистам Вот что пишет о нём Википедия: «Мавро Орбини (англ. Mavro Orbini) (? — † 1614), Рагуза, ныне Дубровник (Dubrovnik) — хорватский историк, родоначальник югославянской исторической науки. По другой версии был архимандрит Рагужский, итальянский историк из Рагузы сицилийской.
http://www.runitsa.ru/publications/publication_380.phpПроисхождение народов. «Все вышеназванные народы, ныне больше прославляются такими славными историографами, которые письменно прославляли дела своих народов с немалыми затруднениями и прилежанием.
Однако славянские народы, будучи скудны в древние времена учёными людьми, вначале старались непрерывно воевать, и совершать достойные дела вечной славой своего оружия, нисколько не заботясь о том, чтобы кто-нибудь описывал их поступки, и потому немногие историографы вспомнили о славянах. Но и то, что вспомнили, сделали по большей части по причине войн, начатых славянами с другими народами, а не ради восхваления славянских народов и осветления их, своих неприятелей, ибо эти народы озлобляли своим оружием почти все народы во Вселенной: разорили Персию, владели Азией и Африкой, бились в Египте и с великим Александром, покорили себе Грецию, Македонию, Иллирическую землю, завладели Моравией, Шлёнской землёй и берегами Балтийского моря. Славяне прошли в Италию, где много времени воевали против римлян. Иногда славянский народ был побеждён, иногда, после потерь в сражении, мстил римлянам большим кровопролитием, а иногда в сражении был равным. Наконец, покорив себе Римское государство, завладел многими их провинциями, разорил Рим, сделав данниками римских императоров, чего не проделал ни один народ на свете. Владел Францией, Англией и организовал государство в Испании; овладел лучшими провинциями в Европе; и от этого всегда славного в прошлые времена народа произошли другие сильнейшие народы: славяне, вандалы, бургонтионы, готы, остроготы. А также русы или расы, визиготы, гепиды, геты-аланы, уверлы или герулы, авары, скирры, гирры, меланхлены, бастарны, пеуки, даки, шведы, норманны, фены или финны, укры или ункраны, маркоманы, квады, фраки. Аллеры были близ венедов или генетов, которые заселили берег Балтийского моря, и разделились на многие начала, то есть, на поморян, увилцев, ругян, уварнав, оботритов, полабов, увагир, лингон, толенцев, редатов или риадут, цирципан, кизин, эрул или элуелдов, левбуз, увилен, сторедан и брициан. Со многими иными везде был сам народ славянский, как здесь прежде всего будет означено».
Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)