Показано с 1 по 2 из 2

Тема: Герои Одессы

  1. #1
    Senior Member Аватар для Фэй
    Регистрация
    15.08.2012
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    44,291
    Спасибо Ваши
    849
    Спасибо Вам: 884

    Герои Одессы

    Исаак Моисеевич ФОнарь

    …хмурые декабрьские волны Японского моря. Туман. Утлый советский сейнер шлепает вдоль берегов Японии.
    Восемнадцать рыбаков — весь экипаж. В утреннем тумане штурман заблудился: сейнер едва не выкинуло на скалы.
    Да что, скалы. Советские рыбаки вошли в территориальные воды островной Империи. И, как на грех, пограничники.
    Сейнер, конечно, дал полный ход. Но куда этой лайбе против сторожевика?

    Японские пограничники догнали сейнер уже в нейтральных водах. Пришлось остановиться, пустить на борт партию досмотра.

    Капитан сейнера открыл японцам и радиорубку, и сейф — пожалуйста, смотрите. Ничего запрещенного.
    Сопровождал по судну японских пограничников тот самый штурман, который заблудился в тумане. Его английский был безукоризнен.
    Сам он был доброжелателен. Прекрасно знал японский этикет, чем немало удивил пограничников.
    Осмотр был закончен — ничего запрещенного, никакой аппаратуры. Все чисто. Тем не менее, японцы начали обстукивать борта сейнера.



    Никто не заметил, как штурман перерезал штерт (короткий линь).
    Так в глубинах Японского моря утонул новейший на тот момент авиационный фотоаппарат ФАИ.
    И пленки утонули. А на пленках были сняты места, удобные для высадки десанта.



    Капитан 2 ранга Иван Михайлович Фонарев на базе рисовал эти места по памяти. Рисунки эти до сих пор не рассекречены.
    А Ивана Михайловича рассекретили уже после победы над Японией. И он снова стал Исааком Моисеевичем Фонарем.
    Ударение, кстати, на первый слог — ФОнарь. Одессит же.

    Обычный одесский беспризорник, в десять лет пойманный моряками на кармане.
    Шел тогда 1920 год. Ну что с пацаном делать? Определили в детский дом на четвертой станции Фонтана.
    Через четыре года Изю перевели в Еврабмол — Дом Еврейской Рабочей Молодежи.
    Кстати, этот дом создали американцы из Джойнта — Объединённого распределительного комитета американских фондов помощи евреям, пострадавшим от войны.
    Джойнт до сих пор существует, кстати.

    В Еврабмоле Изя получил профессию слесаря. А слесарь в 1926 году это все равно что сегодня системный администратор.
    До 1934 года он работает мастером цеха по ремонту и монтажу паровых турбин центральной электростанции города Одессы.

    В тридцать четвертом Исаак по комсомольской путевке поступает в военно-морское училище имени Фрунзе. Заканчивает училище с отличием.
    Перед выпуском прибыла во Фрунзовку необычная комиссия из Москвы. Курсантов вызывали по одному.
    О чем там говорили — об этом знают только господь Бог и архивы ГРУ. Из всего выпуска отобрали только трех человек.



    Среди них был и курсант Фонарь — выпускник штурманского факультета, специализация «Подводные лодки».
    Назначение — Тихоокеанский флот. Гражданский флот. Судно «Красный Партизан». Штурман. Регулярные рейсы Владивосток — Иокогама.
    По каждому прибытию в порт штурман Фонарев выходил в город с двумя матросами — так было положено.
    Находил тайник. Забирал оттуда капсулу, оставлял свою.
    Что там было — он не знал. От кого и кому — тоже не знал. У каждого разведчика своя зона знаний и ответственности.



    Уже потом, после войны, Исаак Моисеевич узнал, что работал он с Рамзаем — Рихардом Зорге.

    Впоследствии японцам стало известно, кто такой Фонарев Иван Михайлович, что он не только штурман.
    Сдал его один из наших агентов, которого Фонарь высадил на японский берег. Его рацию засекли, и он попал в руки японцев.
    После пыток, истязаний ему пообещали сохранить жизнь и всякие блага. Он не выдержал. И это нормально.
    Такое случалось. Только в кино у советских разведчиков не бывает провалов.

    Об этом стало известно в августе 1945 года, когда советские войска высадились в Корее.
    Исааку Моисеевичу довелось участвовать в пленении японского адмирала, который командовал Расинским укрепленным районом и пытался перейти 38-ю параллель на юг.
    На допросе адмирал вдруг спросил о Фонареве, который долго сидел “под колпаком” у японцев и случайно ускользнул.
    Адмирала “крепко попросили”, и он указал на источник сведений.

    В 1939 году Исаак поехал в Одессу, на похороны отчима — того самого моряка, который за ухо поймал десятилетнего карманника.
    На похоронах он и познакомился со своей будущей женой — Изабеллой. И, почти сразу, они поженились.

    Муж уехал во Владивосток, ходить в море на шхуне «Рулевой». Жена осталась в Одессе.

    Когда началась война, она пешком пошла к мужу. Ее отговаривала родня, мол, немцы культурная нация.
    Но она пошла пешком. А на руках шестимесячный сын. В Херсон она пришла через 11 дней.
    Колонну беженцев не раз бомбили «Юнкерсы» и расстреливали «Мессершмитты».
    Изабелла осталась жива, из Херсона уже поездом ее отправили во Владивосток.

    Дедушка, бабушка, две тети, жена брата с двумя детьми остались в Одессе и погибли.

    Вот что рассказывала Изабелла Марковна:

    «Пришли по адресу, позвонила в дверь. Выскочила вся коммуналка. Но Изя спал после похода.
    Стали жить все в одной комнате. А наш первенец не выжил.
    Когда Исаак уехал на курсы в Ульяновск, мне сказали, что он во Владивосток не вернется.
    Мы все оставили и уехали в Иркутскую область, на станцию Зима.
    Как потом выяснилось, там тогда жил будущий поэт Евгений Евтушенко.

    Через 10 месяцев вернулись. Я долго не знала, где Фонарь служит.
    В форме я его видела только по праздникам, если он в те дни бывал дома. Уходил надолго, на месяц и больше.
    Я очень волновалась, Но Исаак наставлял: “Никого обо мне не спрашивай. Надо будет – тебе скажут”.
    Однажды поздним вечером раздался стук в дверь. Передо мной человек, по виду – кореец, в шинели без погон.

    У меня тарелка из рук выпала. Но кореец назвал какую-то незнакомую фамилию.
    Исаак возвращался из походов всегда заросший, в потрепанной, рваной одежде.
    Как-то соседка увидела с веранды: “Какой-то бродяга там, на Фонаря похож”.

    В 43-м у нас родился мальчик – Виталий. В военторге для младенцев давали молоко. Подошел ко мне Исаак.
    Очередь зашумела: женам гражданских молоко не положено.
    Заступилась соседка: “Ее муж служит в разведотделе”. Так и я узнала, почему Фонарь надолго пропадает.
    Потом я стала работать в разведотделе, делопроизводстве. Тогда и с его моряками познакомилась.
    Экипаж перед походами всегда собирался на прощальный ужин»

    А когда закончилась война, Фонаря с разведкой разлучили. Хотя еще в 1942 году его готовили к заброске в США.
    Практически наизусть он выучил по картам и Вашингтон, и Нью-Йорк.
    Он знал расположение, структуру основных городов, обычаи, образ жизни. Он владел даже различными акцентами.

    Но не сложилось. Возможно, начальство решило, что советский разведчик подошел к «порогу сгорания».
    И Иван Михайлович Фонарев исчез. Остался Исаак Моисеевич Фонарь с ударением на первый слог.

    Он получает назначение в Порт-Артур, затем в Совгавань и на Сахалин. служба везде почетна.
    А тут и семейных забот прибавилось: в 1946-м еще один сынок родился – Олег.

    Через шесть лет капитана 2-го ранга И.М. Фонаря перевели служить в Севастополь начальником отдела тыла ЧФ.
    После увольнения в запас он еще более 20 лет работал в должности капитана-диспетчера аварийно-спасательной службы ЧФ.

    Подросли сыновья. Олег окончил Севастопольское ВВМИУ, отслужил инженером на атомной подводной лодке.
    Работал на Чернобыльской АЭС. Старший, Виталий, – в Петербурге на заводе “Электрик”. Есть по два внука и правнука.



    Исаак Моисеевич Фонарь скончался в Севастополе на 93 году жизни.

    Выдержки из аттестаций:

    Фонарь Исаак Моисеевич
    Родился 17 февраля 1910 года в Одессе. Воспитывался в детдоме.

    В 1930 году закончил рабфак. Слесарь, мастер цеха по ремонту и монтажу паровых турбин центральной электростанции города Одессы.
    В 1934 году по путевке Одесского обкома ЛКСМУ поступил в Военно-морское училище им. Фрунзе, которое окончил в 1938 году с отличием.

    Назначен на Тихоокеанский флот.

    1938–1940 годы – командир корабля специального назначения.
    1940–1945 годы – старший офицер разведотдела штаба ТОФ.
    Август 1945–1946 годы – начальник разведгруппы в Гензане (Корея).
    Участвовал в освобождении городов Кореи Юки, Расин, Сейсин, Гензан.
    В войне против Японии руководил разведгруппой.

    Аттестация за 1939 год

    Энергичный, решительный в своих действиях, проявляет всегда здоровую инициативу,
    вопросы конспирации понимает и настойчиво проводит их среди личного состава.

    Аттестация за 1940 год

    Энергичен. Силой воли обладает. Решителен и смел. Сообразителен. Находчив. Инициативен.
    К себе и подчиненным требователен. Морскую службу и море любит. Работоспособен и вынослив.

    Январь-декабрь 1943 года

    В течение 1943 года провел четыре смелые операции у берегов Кореи, в трех случаях командовал шхуной разведотдела.
    Знает хорошо вооруженные силы Японии. Агентурную разведку любит.
    Характер вспыльчивый, но умеет себя сдерживать. Растущий командир-разведчик.

    Декабрь 1943 – декабрь 1944 годов

    …В течение 1944 лично руководил проведением нескольких морских операций…
    В любую погоду не укачивается, трудности плавания переносит спокойно и выдержанно:
    кораблем управляет твердо и уверенно, вселяет в личный состав бодрое настроение.
    …При проведении операций проявил смелость, решительность, упорство, основанные на расчетливости.

    Выводы: при возможности достоин посылки на зарубежную работу по линии военно-морской разведки.

    Орденская книжка:: орден Ленина, три ордена Боевого Красного Знамени, орден Красной Звезды, медаль “За боевые заслуги”.

    источник

  2. #2
    Senior Member Аватар для Фэй
    Регистрация
    15.08.2012
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    44,291
    Спасибо Ваши
    849
    Спасибо Вам: 884
    Илья Иванович Швыгин

    06.04.2015 15:42
    ivakin_alexey


    …весна 1944 года в Одессе была снежной и холодной. Когда бойцы старшего сержанта Абасова вышли к Куяльницкому лиману — ударил снежный шквал.

    Между лиманом и морем — узкая полоска шоссе. Время от времени с Жеваховой горы немцы вели беспокоящий огонь по этому узкому перешейку.
    Все пристреляно, как на ладони. Тогда бойцы при минусовой температуре перешли лиман вброд.
    Ледяная вода жгла не хуже немецких пуль. Но северный ветер пеленой снега укрыл бойцов от немецких пулеметов.
    Рота за ротой переправлялись через темные воды Куяльника. Короткий бой — несколько минут! — и нет больше немцев на Жеваховой горе.
    Кончились. Утром 9 апреля солдаты 320-й Енакиевской дивизии освободили станцию Сортировочная и вошли на Пересыпь.



    Командованием Третьего Украинского фронта было принято решение артиллерийский огонь по городу не открывать. Щадить город, щадить жителей.
    Но как тогда быть с оккупантами? Дать им спокойно эвакуироваться из Одессы? А путь у немцев был только морем.
    Одесский гарнизон уже был отрезан от основных частей вермахта. Впрочем, «Крепость Фюрера» не должна была сдаться.
    Противник готовился к боям внутри города. На Лузановке и Кыжановке были построены блиндажи, в центре города — на перекрестках долговременные огневые точки.

    Тем не менее, днем проскользнув мимо немецких позиций, в город вошли первые советские солдаты — семнадцать человек вместе с командиром.

    Командир — Илья Иванович Швыгин город знал очень хорошо. Он и провел разведгруппу от Сортировочной в центр.
    Обычная работа тех времен, скажет читатель. И будет почти прав. Работа, конечно, обычная, да вот командир необычный.

    Воевать Илья Иванович начал еще в Первую Мировую — командовал пулеметным взводом. Участвовал в Галицийской битве 1914 года.
    Командовал Камчатским полком, где служил Швыгин, генерал Май-Маевский. В Гражданскую Швыгин будет воевать против Май-Маевского. Такова судьба.
    В 1937 году служит помощником командира 46-й сд. Перед войной занимается организацией укрепрайонов в Киевском и Прикарпатском военных округах.
    Рассвет 22 июня 1941 года застал И.И.Швыгина на полуострове Ханко. С 26 апреля по 10 ноября Швыгин комендант укрепрайона полуострова.
    А с лета 1943 года Илья Иванович командует 320-й стрелковой дивизией.
    В приказе от 8 сентября 1943 года говорилось, что 320-я сд отличилась в боях за Дебальцево, Лисичанск, Енакиево. За Енакиево она получила звание «Енакиевская».

    И вот, генерал-майор Швыгин, командир дивизии, повел своих разведчиков в Одессу. Сам по рождению он был из Орловской губернии.
    Но просто места и сам город он знал еще с Гражданской. Неужели не нашлось одесситов в дивизии?
    Но если в сорок первом генералы поднимали в атаки от безнадежности, то в сорок четвертом генерал Швыгин вел своих бойцов от уверенности.

    Рискуя попасть под обстрел еще не оставившего город противника, пробираясь по улице Ласточкина (ныне ул. Ланжероновская), они направились к воротам порта.

    А там, наплевав на приказы командования, немцы и румыны спешно грузились на транспорта, покидая Одессу.
    Они прекрасно помнили, чем закончился для них Сталинград, когда солдаты Паулюса выполнили приказ и погибли, брошенные фюрером замерзать в бескрайних степях Приволжья.

    Семнадцать человек и их генерал заняли ключевые точки вдоль Приморского Бульвара. Генерал выпустил зеленую ракету. И заработали пулеметы.
    Немцы просто не ожидали, что советские солдаты уже в порту. Началась паника.



    Одновременно, радист группы дал радиограмму в штаб дивизии: «В порту. Позиции занял. Ведем бой. Противник в панике.
    Нажимайте. Швыгин». Начальник штаба немедленно сообщил командующему войсками 5-й ударной армии:
    «Генерал Швыгин с группой разведчиков находится в Одесском порту».
    А там не поверили. Этого просто не могло быть — дивизия еще на Пересыпи, а ее командир ведет бой в Одесском порту.
    Запросили штаб фронта. Р.Я Малиновский, тогда еще генерал армии, дал приказ немедленно идти к Швыгину на помощь.

    В последний момент была сорвана морская эвакуация войск противника.
    Суда и баржи, прибывшие для этой цели, с лихорадочной быстротой стали покидать причалы и выходить в море.
    А там их уже встречал Черноморский флот.

    Казалось все, можно отдохнуть. Но нет, война не заканчивается, когда заканчивается один бой.
    Уже в три часа ночи генерал Швыгин вызвал к себе майора Селиванова. Задание — разминировать Оперный театр.
    Помогали в этом советским саперам выжившие одесские партизаны. К 11 утра здание было разминировано.
    И над Оперным театром взвилось красное знамя.
    Первым в книге отзывов театра расписался командир 985-го артиллерийского полка 320-й дивизии Степан Иванович Радушинский,
    первым — после саперов и партизан, конечно — вошедший в здание.

    Небольшой оркестр играл «Интернационал». По Пушкинской шли советские солдаты.
    Северный ветер разогнал тяжелые тучи и над Одессой засияло солнце.



    За участие в спасении Одессы генерал И.И.Швыгин был награжден орденом Боевого Красного Знамени.
    13 мая 1944 года генерал-майор Швыгин погиб при форсировании Днестра. Как всегда, шел впереди. Ему было 56 лет.



    Илья Иванович Швыгин был похоронен с почестями на Куликовом поле, а впоследствии перезахоронен на Аллее Славы в Одессе.
    Память о нем хранит улица в городе и мемориальная доска в одесском порту.

    источник

Информация о теме

Пользователи, просматривающие эту тему

Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения
  •