Да нет, у своей этой Стены, им не до межконфессиональных боданий. Они там для другого.
Если допустим тут, мы можем как-то постебаться над ними и поогрызаться друг на дружку, то там атмосфера иная. Если вы видите, как мужчина в расцвете сил, смиренно и весь сосредоточенный, подходит к этой Стене,
становится к ней впритык, и прижимается губами к камню, долго стоит так, а потом тихонько шевеля губами долго не шевелясь стоит и своему Богу чего-то рассказывает, о чём-то просит и жалуется, и рядом еще много таких как он, нуждающихся, .... вспомните, что мы странным образом в радостях и в веселии, почему-то и не вспоминаем Господа нашего!
А как беда, надежды, или загорюем, мы тут как тут, просим, жалуемся, надеемся.
Вообщем я к тому, что сидение и наблюдение у Стены Плача, не вызывает улыбок или сарказма. Тут ихние дела, которые они справляют по своему обряду. Ну, как буддисты или мы сами. Так что тощий и глупый хохол, ушел никем не замеченный, и никого не заинтересовав. Щас допишу, и прицеплю фоту этой стены. Две трети слева, это для мужчин, а остаток справа, для женщин. Метра три-четыре возле левого угла, я взял стул и нахально уселся, чтобы в длину понаблюдать за как можно большим числом молящихся.
Добавлю тут еще, что уходя я там попутно спёр упавшую и лежащую прямо возле ноги свёрнутую в комочек записку. Это у них как письмо к Яхве, чтобы не забыл и помог бы. Уже на пути назад, я пожалел об этом, почувствовавши, что это против нормальных человеческих понятий, и выглядит совсем некомильфо. По прилёту, позвонил знакомому еврею, который подрабатывает в синагоге, и он успокоил меня тем, что написанное уже ушло по адресу. А эти бумажки время от времени просто убирают, освобождая места для следующих. Так это посланье и лежит у меня дома. Читать не стал, не мне типа писано.
Подарю какому нить еврею, не бывавшему в тех местах. Еще спёр методом невозврата эту кипу, ихнюю тюбетейку. Когда подходишь к Стене, полагается надевать её всем, и не евреям, тоже. Лежат просто навалом на столике. Отдам тому же еврею вместе с запиской. Давно уже лежат.
Вот там, слева внизу, где народ скучковался, тогда было меньше народа, я и угнездился.