27 марта 2013 г. в 17:42
by Виктор Шаповалов (Заметки)
Англйский историк Арнольд Тойнби, рассматривая характерные для российской цивилизации особенности освоения новых территорий, подчеркивал особую роль казачества. Казачество явилось своеобразным ответом на вызов со стороны степных кочевых народов. Тойнби отмечает: "В России ответ представлял собой эволюцию нового образца жизни и новой социальной организации, что позволило впервые за всю историю цивилизаций оседлому обществу не просто выстоять в борьбе против евразийских кочевников и даже не просто побить их (как когда-то побил Тимур), но и достичь действительной победы,з завоевав номадические земли (земли кочевых народов - В. Ш.), изменив лицо ландшафта и преобразовав в конце концов кочевые пастбища в крестьянские поля, а стойбища - в оседлые деревни. Казаки, одержавшие эту беспрецедентную победу,были пограничниками русского православия, противостоящими евразийским кочевникам….
Казаки представляли собой полумонашеское военное братство наподобие братства викингов, - продолжает Тойнби, - эллинского спартанского братства или же рыцарского ордена крестоносцев. Однако у казаков выработались в ходе борьбы с кочевниками степи некоторые признаки, скорее принадлежащие будущему, чем прошлому. Они поняли, что для победы в борьбе варварами необходим более высокий уровень вооружения и опора на более совершенную материальную базу.
Казаки подавили кочевников, опираясь на развитую культуру земледелия. Казаки обезоруживали кочевников весьма оригинальным способом. Они обосновывались на реках, представлявших собой естественное препятствие для кочевых племен. Реки были серьезной преградой для кочевников-скотоводов, не имевших навыков использовать их как транспортные артерии, тогда как русский крестьянин и дровосек, издавна знакомый с традицией водоплавания, был мастером речной навигации. Следовательно, казаки, когда они выходили из русских лесов, чтобы оспорить у кочевников право на естественное обладание степью, имели все возможности с успехом применять свое древнее наследственное искусство. Научившись у кочевников верховой езде, они не позабыли и своих исконных навыков и с помощью ладьи и коня проложили путь в Евразию.
Казаки использовали реку как транспортную артерию для связи с Россией. Они осуществляли контроль по всему течению, не позволяя кочевникам даже пересекать реку. Многочисленные притоки давали казакам возможность строить удобные порты и переходить из бассейна одной реки в бассейн другой. Так к концу ХVI века родительская казачья община бассейна Днепра породила две сестринские общины - казаков Дона и казаков Яика. Впоследствии в союзе с Московией, которая усиливала свою экспансию, но не лишила казаков свободы, казацкие владения распространились до сибирских рек, впадающих в ледовитый океан.» (16)
К верховьям реки Тагил, принадлежащей Обскому бассейну, дружины Ермака вышли в 1582г., а первый русский город в Зауралье - Верхний Тагил - был основан в 1583 году. В 1639г. Иван Москвитин достиг берега Тихого океана. В 1643 - 1646гг. Василий Поярков впервые прошел по р. Амур до устья и вышел в Охотское море. В 1647 г. был основан город Охотск. Семен Дежнев в походе 1648 - 1654 гг. прошел из Колымы в Анадырь, обогнув, таким образом, северо-восточную часть Сибири.
Нельзя не отдать должного смелости и мужеству покорителей Сибири. "Подобные подвиги изумительны, - писал один из крупнейших историков 19 века Н. И. Костомаров (1817 - 1885), - если принять во внимание крайнюю суровость климата, перемены ветра при плавании, необходимость строить кочи (лодки - В. Ш.), проходить сухопутьем по неизвестным странам и таскать на себе тяжести, зимовать в дикой пустыне, при морозе не менее сорока градусов, при недостатке средств и с малым числом людей, среди диких неизвестных племен." (17)
Повсюду русскими землепроходцами применялся механизм освоения новых территорий, описанный Тойнби: передвижение по рекам (из бассейна одной реки в бассейн другой приходилось переходить "волоком"), установление контроля над реками посредством устройства крепостей в наиболее важных пунктах, организация оседлых форм сельскохозяйственного и иного производства там, где позволяли природно-климатические условия.
Несомненно, Сибирь представляла для жителей России 17-18 веков приблизительно то же, что в 18 -19 веках западная территория США ("дикий запад") для населения цивилизованного атлантического побережья. Так же как дикий запад и Аляска для американцев, для россиян Сибирь ассоциировалась с неизведанностью, опасностями и ожиданием сказочных богатств. После того, как первые походы позволили получить общее представление о необъятности сибирских просторов и богатствах Сибири, сюда на свой страх и риск устремились наиболее отважные и сильные люди. Они стремились разбогатеть за счет промысла пушнины, рассчитывали обнаружить золото или серебро, или другие полезные ископаемые (например, соль, дефицит которой в те времена ощущался не только в Сибири), изыскать возможности для земледелия. В большинстве своем это были выходцы с русского севера (Вологды, Костромы, Великого Устюга и др.), становившиеся в Сибири казаками.
В 17 в. в Сибири основываются поселения особого типа, призванные служить опорными пунктами для промыслов и для дальнейшего продвижения вглубь территории. Одним из таких поселений была Мангазея, по словам современников, - "златокипящая государева вотчина". Мангазея располагалась близ устья реки Обь, на высоком берегу реки Таз. В 1601 году русские отряды во главе с М. Шаховским, Д. Хрипуновым, В. Масальским и С. Пушкиным на высоком берегу реки построили Мангазейскую крепость. В 1625 г. она была обновлена и расширена.
Замечательное описание Мангазеи 30-х годов 17 века находим в работе современной исследовательницы Г. А. Леонтьевой. "Крепость имела форму, близкую к квадрату, со сторонами до 70 метров. Стены имели четыре глухие и одну проезжую башню. Такой город можно было обойти по периметру за четверть часа. Самый большой дом внутри городских стен предназначался для воевод. Здесь же рядом находились приказная изба и амбары для государевой соболиной казны, хлебных и соляных запасов. В углу городской стены располагался зелейный погреб с порохом и ядрами для пушек и пищалей.
Но главной достопримечательностью Мангазеи была та ее часть, которая лежала вне городских стен. Это был так называемый посад. На посаде жили служилые люди мангазейского гарнизона и промысловое население. Как показали раскопки Мангазеи, проводившиеся в 1968 г., площадь посада занимала около 10 тыс. кв.м. Внутри посада было не менее 60 -70 домов, в которых проживали как постоянные, так и временные жители… Мангазею строили выходцы с русского севера. Дома стояли на высоком подклете. Наличники окон, крылечки украшались богатой резьбой по дереву… Крытые дворы жилых домов и шатровые звонницы трех мангазейских церквей - Успенской, Василия Мангазейского и Желтоводской - представляли образцы" северорусской архитектуры. "Был в Мангазее и "свой святой" - Василий Мангазейский, поклоняться которому приходили паломники из Сибири. Он считался покровителем промысловиков." Особенно большое впечатление производил Мангазейский гостиный двор. "Он размещался на берегу реки Таз и фасадом смотрел на город. В гостином дворе рядами тянулись торговые лавки и полки. Некоторые из лавок имели два этажа: нижний предназначался для торговли, верхний - для жилья. В подвальных помещениях лавок хранились товары.
Чем только не торговали в гостином дворе этого заброшенного в далекую тундру северного городка! Здесь предлагали пушнину: меха соболей, песцов, лисиц; продовольствием: хлеб, мясо, рыбу, соль, мед, вино, квас; металлические и деревянные изделия: котлы, ножи, сковородки, тарелки, рыболовные крючки, ложки; охотничье снаряжение и приспособления для ловли пушного зверя: капканы, ловушки, сети; средства передвижения: лодки, каюки, нарты, оленьи упряжки, лыжи." (18).
В городе, почти сплошь состоящим из приезжих "искателей удачи", тем не менее, поддерживался строгий административный порядок. Каждый прибывший должен был зарегистрировать свой приезд в "приказной избе" - отделе администрации. Была здесь и государственная таможня, куда предъявлялись все товары, предназначенные на продажу. В пользу государства с товаров взималась десятая часть стоимости. Это и был единственный, установленный государством налог, которым облагалась предпринимательская деятельность.
В пунктах, подобных Мангазее, намечались маршруты, сколачивались артели и "ватаги", обговаривались условия будущих предприятий, готовилось необходимое снаряжение. В 17 веке центрами организации экспедиций кроме Мангазеи были Енисейск и Якутск, бывшие к тому же и административными столицами, резиденциями воевод.
К середине 17 века организация сибирских экспедиционных отрядов была четкой, продуманной и отработанной. Однако, вполне очевидно, что эта четкая система складывалась далеко не сразу, а была результатом народного творчества, обобщением более раннего опыта освоения необъятных пространств России.
Своеобразной вершиной описанной организации как по степени ее совершенства, так и по достигнутым результатам была серия экспедиций Ерофея Павловича Хабарова 1649 - 1659 годов. Хабаров (сын крестьянина Вологодской губернии) первым понял значение Амура для России. Отряд Хабарова и его сподвижника Онуфрия Степанова "освоил громадную территорию, привел в российское подданство местное население… Присоединение Приамурья, начатое экспедицией Хабарова, привело к распространению на этой территории различных форм хозяйственной деятельности: пашенного земледелия, ремесел, промыслов."