"Запорожские казаки обитают на островах Борисфена, или Днепра, и [занимают] небольшой край земли в стороне Крыма за порогами реки. Это смесь всякого народа, большая часть русские, поляки и украинские казаки. Они находились под покровительством когда турок или крымских татар, когда России. Если не ошибаюсь, они вновь покорились России после 1734 г.; до того они были в союзе с Портой со времени прибытия Карла XII в Бендеры.
Их вождь или начальник их республики называется кошевым атаманом; выбрав его из своей среды, они повинуются ему слепо столько времени, сколько им вздумается. Как скоро же он не может на них угодить, они отставляют его от должности без всяких формальностей и выбирают другого. С тех пор как они покорились России, не было у них начальника, которого не утвердило бы в этом звании глуховское правление; а главная причина частой смены кошевых, как справедливо полагают, то обстоятельство, что русский двор обязан каждому вновь избираемому кошевому дарить по семи тысяч рублей, которые кошевой обыкновенно делит между значительнейшими лицами из казаков в видах задобрить их. Очень часто кошевой находится в своей должности только несколько месяцев, после чего его отставляют и он становится наравне с простыми казаками. Бывали даже случаи, что убивали кошевых только потому, что они не понравились большинству. В военное время двор выдает им жалованье и во время походов снабжает припасами. У этих казаков только один секретарь, или скорее писарь, который один имеет право писать и получать письма. Если бы кто другой вздумал вести какую-либо переписку, его немедленно казнили бы смертью, хотя бы то был сам кошевой. Когда же к кому-либо из казаков приходит письмо, то его несут к писарю, который читает его вслух перед старшинами. Число войска, которое казаки могут поставить в поле, неопределенно. В последнюю войну с турками казаки доставили русской армии 8000 человек конных. Впрочем, если они употребят все свои усилия, они могут выставить от 12000 до 15000 людей.
У них странные обычаи. Ни одному запорожскому казаку не дозволено иметь жену в пределах их края. Если же кто женат, того жена должна жить в соседнем крае, где казак может от времени до времени навещать ее, и то так, чтобы не проведали о том старшины. Всякий волен выйти из среды их, если ему там не живется, и не [22] обязан предупреждать о том кого бы то ни было. На его место придет посторонний, и он записывается в казаки без дальних околичностей, а только объявляет согласие свое подчиняться их обычаям и законам. Вот отчего они никогда не могут в точности определить свои силы. Все их общество делится на разные артели, и все находящиеся налицо в их станице казаки обязаны обедать и ужинать в общественных столовых. Они не терпят присутствия женского пола даже при посторонних, которые у них бывают. Во время войны русских с турками запорожцы допустили гарнизон регулярных войск в свою станицу, называемую Сечь, а эта станица не что иное, как укрепленная деревня. Начальствующий над гарнизоном подполковник Глебов вызвал к себе жену. Не успела она приехать, как толпа казаков окружила дом Глебова, требуя выдачи им женщин, которые там были, с тем чтобы каждый мог ими воспользоваться. Много стоило Глебову труда успокоить толпу, и то с помощью нескольких бочек водки. Но в то же время он должен был отправить жену обратно в предупреждение нового смятения.
Наказания у них так же странны, как их образ жизни. Они отъявленные воры и разбойники; но осмелься только кто украсть малейшую вещь у своего товарища, его привязывают к столбу на площади станицы, ставят подле него штоф водки, хлеб и несколько дубин. Каждый прохожий вправе задать ему столько палок, сколько ему угодно, после чего может дать ему выпить водки и поесть хлеба. В этом положении судьи оставляют виновного столько времени, сколько им заблагорассудится, иногда до пяти суток. Если после такой пытки он останется в живых, то снова вступает в свое общество. Вся эта вольница состоит из одних воров и бродяг, живущих грабежом как в мирное, так и в военное время. Гайдамаки, опустошающие Польшу, не что иное, как запорожские казаки. Русский двор не в силах помешать этим беспрерывным набегам — напротив, он принужден щадить запорожцев, чтобы они не изменили ему."
http://www.vostlit.info/Texts/rus14/...1.phtml?id=881
Такая вот демократия у запорожских казаков была в 1734-м году.
Сечь - это всего навсего говоря современным языком военный городок, военная база. А Гетьманщина - это и есть Украина. Уничтожение Сечи - это только одна из мер, в комплексе все было направлено на уничтожение украинской государственности. Потом то же самое в 17 году, потом в 41-ом, в 91-ом некому было, вот сейчас опять взялись.
Сечь это ....шалман и не более
История побежденных. Вольница.Это долгая история упадка. Очень медленного, очень незаметного, который длился веками. Так долго, что не взирая на смену поколений и эпох, народов и племен, которые проносились над этим краем, вольный дух Степи успевал почуять каждый живший здесь. И потому это так же и история бесконечного Возрождения, прорастания вновь и вновь сквозь все невзгоды того странного отношения к жизни, которое сейчас уже неведомо потомкам. В течении веков раз за разом расцветала, наливалась силой и людьми, выбрасывала из себя в окресные и дальние земли отряды, трясла как груши империи и ханства широкая полоса земли от Днестра до Ставрополья и Волги, от Курска, Ростова и Полтавы до Кубани. Что бы затем быть преданой своей верхушкой, растоптаной очередным завоевателем. А потом все повторялось снова...
В разные времена земли вокруг Меотиды назывались по-разному. Что их объединяло, если это можно назвать объединением в том смысле, как это понимают державники, так это отсутствие «властной вертикали». То ли в почве здесь неизвестый науке флюид, то ли небо, падающее за горизонт тому причиной, то ли сырой ветер, без спросу налетающий со всех сторон — но кто бы жил здесь, теряет всякий пиетет к своему воеводе и начинает жить на особицу. Никому не подчиняясь и не отчитываясь. Немцы, англичане или китайцы вряд ли поймут наше отношение к любым властям. Как можно настолько наплевательски относиться к порядку и субординации? Если немец подчиняется закону, то он не держит фиги в кармане, каковая есть даже у наших самых лакейских лизоблюдов. Даже человек, пролезший во власть, если это наш человек, как бы он не надувал щеки, все равно считает себя не начальником жизни, а временным счасливчиком. И никаким державным строительством по-сути не занимается. Потому что влать — дерьмо, а все начальство — «чорта лысого сын и брат, морда свиняча, козолуп», если выражаться возвышенным слогом письма к турецкому султану...
Тюркское слово «казак», «вольный» в течении последних столетий вмещало в себя столько свободы, столько своенравия и жизни, сколько не было ее ни у одного из жителей окрестных стран — от последнего холопа до наивысшего сановника.История не бывает национальной, ограниченной современными рамками-границами государств. И одного блога и даже одной книги не хватит, что бы вкратце пересказать историю края без государства. Края, который не имел ни четких границ, ни жесткой иерархии монархий, ни их придворных летописцев. Поэтому история козаков — от Запорожских до Яицких писалась теми и тогда, когда в истории козаков наступал упадок. Поэтому видится она нам сейчас так, как желали ее представить нам победители — цари, императоры, генсеки и президенты. То есть вожди совсем иного уклада жизни, выразители совсем иных ценностей. И казаки выступают в их подаче то защитниками Руси, то православия, то украинского народа от крымских людокрадов. А то и вовсе — борцами за Украинскую Державу! Вот бы запорожцы удивились, если бы узнали, за кого их держат потомки! Например разгром Сечи российские историки называют мягче «упразднением» или «расформированием». Вот решила великая императрица рефоримировать одно из своих военных подразделений, что тут такого? Она же в своем праве!
Но дело в том, что запорожцы не считали себя ни подданными Петербургских монархов, ни московских царей, ни польского короля, ни османского султана, ни украинских гетьманов. Они могли вступить в союз с Мазепой и шведами вопреки указу Петра. Петруху это сильно колбасило, само собой, но кого это волновало? Они могли вместе с Булавиным трясти Московию. Или отказать Разину «лопнуть Русь как арбуз». Или взять Рязань, Козельск, Зарайск, Вологду, Пронск, Михайлов и дойти аж до Новгорода и заонежья! А потому, что Бориска Годунов не глянулся и мужиков тамошних пороть «за преданность боярам кичливым». Или вместе с крымчаками взять Белгород. Или наоборот, вместе с донскими казаками пограбить Крым или Трапезунд. Или по договору с Ришелье немножко воевать с гугенотами во Франции, за деньги, разумеется. Они воспринимали себя «самостоятельным субъектом международных отношений», а на разные письма и указы, хоть от турецкого султана, хоть от московского царя, хоть от украинских гетьманов реагировали весьма своеобразно.Настолько своеобразно, что вдохновляли художников и писателей на творчество по этому поводу. Ну не понимали они как это кошу кто-то что-то может указывать! Если их интерес совпадал с союзниками — они выполняли союзный договор, если нет — вольному воля! Даже если это оборачивалось потом разгромом — лучше война, чем ярмо! На Сечь ездили посольства, и послов выслушивали всем кошем, а не кулуарно и закулисно. Или «сажали в воду», если эти холопы своих государей вели себя чванливо. И когды современные (да и старинные) историки пишут, что Запорожье подчинялось гетьману или царю, то это просто разница понимания, что значит «подчиняться». То,что царь или султан понимали как присягу вассала или клятву холопа, продающего себя в рабство, совсем иначе виделось из-зи днепровских порогов. Вплоть до наоборот — как взаимные обязательсва равных сторон. И не на веки вечные, а на время и для конкретных целей, военных в основном.В 1775 году было наконец подавлено восстание Пугачева. Собственно, это восстание яицких козаков. Которых тоже «лишили имени», как и реку Яик — с тех пор ее переименовали в Урал. И в этом восстании принимали участие и запорожцы. Которые в отличие от донцев, не признавали верховенства Петербурга над собой. Из земель которых не то что «выдачи» беглых не было — даже царский суд сюда не дотягивался. А беглых было много — ведь и в России и в Малороссии окончательно утверждалось крепостное право со всеми его прелестями. А запорожцы принимали всех — и давали землю под поля. И стоило это один рубль в год. Любой беглый с правобережья, Слобожанщины, Молдавии мог стать «зимовщиком» и жить без панского батога. Без страха, что его детей продадут в соседнюю губернию. Все, чего он не имел — так это права голоса на радах. Но это древняя традиция — кто не воюет, кто не защищает свою волю с оружием в руках — тот и не имеет права решать судьбу своей страны... Впрочем, любой мог не жениться и попасть в козаки. Козак податей не платил, но обязан был в любой момент быть готовым в поход.Вы учтите время, в которое все это происходило — 18 век, век окончательного торжества абсолютизма, век его созревания и расцвета, когда «все могут короли». А на Запорожье — даже судьи и казначеи, отаманы и писари — выборные. Сроком всего на один год. И за неправый суд или казнокрадство судья по истечении срока легко мог ответить не штрафом или тюрьмой — а головой. И многие — отвечали, причем тот судья, который оставался жить, даже получал «титул» — почетный. А в Империи мужикам Екатерина запрещала даже жаловаться на помещиков, под страхом каторги. Почувствуйте разницу! Учтите — через год после разгрома Сечи на другом конце света будет написана Декларация Независимости. И в новоиспеченных США будут давать землю всем беглым, а суды и мэры будут выборными, а не наследственно-чиновными, как в Европе... И такой же монарх как Екатерина — Георг, будет давить «второсортных англичан». Только с другим результатом — все таки Атлантика — хороший крепостной ров!
Екатерина в своем манифесте собственноручно указала причину, по которой на Сечь двинулась стотысячная армия Теккели и корпус Прозоровского: «...в пятых какже они принимали к себе, несмотря на частые им от правительств наших запрещения, не одних уже прямо в казаки вступающих беглецов, но и людей женатых... для того только, что бы завести у себя вольное хлебопашество, в чем уже довольно преуспели. » Там много пунктов, и «самовластный захват земель между Днестром и Бугом», и «воспрещали смертию офицерам нашим ... селиться», мно чего было возмутительно Главной Рабовладелице.
Но самое страшное — это вольное хлебопашество: «Заводя собственное хлебопашество, расторгали они тем самое основание зависимости их от престола нашего и помышляли, составить из себя ... область совершенно независимую, под собственным своим неистовым управлением, в надежде ... при внутреннем изобилии, беспрестанно умножать их число.» Вот оно что, независимое от Государя, изобильное общество, под «неистовым» управлением! Ну да, а как иначе монарх может понимать выборность всех должностей сверху донизу сроком на год, да еще и с полной, вплоть до смертой казни, ответственностью за «административную деятельность»? Да тут те сто тысяч, тут всей рекрутской армии не жалко, что бы задавить этот очаг анархии среди крепостного права и «чего изволите-с»! Как это такая благодатная территория будет управляться всего полутора сотнями выборных... даже не чиновников, а исполнителей воли рад и кошей? Да, вся «администрация» Сечи насчитывала до 150 человек, включая есаулов, атаманов, писарей, казначеев и прочих...А ведь все могло пойти совсем иначе... И не США могли бы стать маяком, на свет которого плыли из всей монархически-сословной Европы те, кому душная казенная жизнь была поперек горла. И не прерии осваивали бы фермеры, а степи — велика ли разница? И может быть Одесса была бы Новым Йорком, а Азов — Чикаго? Впрочем, в самом начале я писал, что это долгая и грустная история. История взлета и падения Свободы, своя для каждого века, и по каким-то неясным причинам повторяющаяся в наших краях.http://www.balashov.com.ua/blogs/ist...nnyh_volnitsa/
Эту тему просматривают: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)